"Зачем растерзали рубль?" В Ираке удивляются падению российской валюты

Георгий Зотов, АиФ/ Разрушенная войной страна, чьи доходы основаны только на нефти, а треть территории захвачена исламистами, сумела удержать свою денежную единицу даже во время обрушения цен на энергоресурсы. Почему это никак не удаётся нам?

Последние 10 лет все, кто приезжает в Ирак, поражены курсом местной валюты. Он практически всегда одинаков к американским деньгам (1 бакс - 1250 динаров), а с летних месяцев начал ещё и повышаться (!). Вспоминая падение рубля, удивляешься: каким образом и­ракский динар остаётся стабильным, е­сли за полгода цена барреля нефти упала со 110 до 60 долларов, а нефтяные заработки составляют 98% (!) доходов Ирака? Не говоря уже о том, что в стране 12 лет идёт кровавая гражданская война, погибли сотни тысяч людей, а треть территории республики захвачена группировкой «Исламское государство». В с­итуации попытался разобраться обозреватель «АиФ».

Снижают цены на бензин

- Действительно, когда боевики заняли Мосул - третий по величине город Ирака, - в Багдаде каждый день начали греметь взрывы, однако на динар это не повлияло, - объясняет племянник президента Иракского Курдистана, крупный бизнесмен Ширван Барзани. - Почему? Основные нефтеперерабатывающие заводы расположены вне зоны боевых действий. Кроме того, в Ираке все крупные компании находятся в руках государства: частный сектор состоит из мелких торговцев, владельцев ресторанов и таксистов. Но самое забавное - сейчас сдерживать доллар не требуется. На протяжении 10 лет банк Ирака наращивал запасы драгоценных м­еталлов, теперь динар хорошо обеспечен золотом. Главное - не следует создавать панику, чтобы люди не бежали целой т­олпой скупать баксы. Именно это в России отчего-то никто не учёл.

Обычно в арабских странах доллар стабилен только потому, что правительство (как в ОАЭ или Египте) само назначает курс сверху, и по этому курсу банки покупают доллары у населения, однако не продают. В Ираке всё иначе: на рынках Багдада и Эрбиля, как в Средневековье, сидят менялы с долларами, турецкими лирами, евро и иранскими риалами, обменивая валюту в любых количествах. Доллар в здешних магазинах не запрещён, как у нас, - он принимается свободно, однако по столь низкому курсу, что расплачиваться им невыгодно. Пластиковые карточки бесполезны, все расчёты наличными - смешно смотреть, как запыхавшиеся банковские служащие таскают туда-сюда картонные коробки с динарами...

Я спросил одного из менял в столице Ирака: не боится ли он краха динара, если боевики займут Багдад? «И что? - последовал ленивый ответ. - В Ливии свергли Каддафи, но курс ливийской валюты не изменился». Между тем (в отличие от России) правительство Ирака тщательно следит за обстановкой на рынке: едва нефть падает в цене, обязательно дешевеют и нефтепродукты. В июле литр бензина стоил 1200 динаров, в декабре - 900 динаров, а сейчас и вовсе 800 (то есть цена уже рухнула на 30%). И как тут не вспомнить Россию - где в кризис бензин не дешевеет Н­ИКОГДА, а, напротив, дорожает до заоблачных высот!

Цены на хлеб не меняют

- Новые иракские деньги сперва никто не воспринимал всерьёз, - объясняет экс-депутат парламента Ирака, доктор Насих Гафур Рамадан. - Все ностальгировали по бумажкам с портретом Саддама - вот, мол, в 1990 году 1 динар стоил 3 доллара США и был стабильнейшей валютой Персидского залива. Банковскую систему лихорадило, деньги обесценивались, инфляция достигла 75% в год. Однако власти использовали это для создания новых рабочих мест и ликвидации безработицы. Правительство постаралось удешевить стоимость добычи нефти, чтобы получать больше денег. Цинично, но для работы на нефтяных скважинах нанимают людей из бедных районов - им можно платить скромнее. Даже в условиях войны погрязшие в коррупции иракские чиновники строго следили, чтобы часть доходов от нефти шла на «заморозку» цен - хлеб, растительное масло, сахар и мука в Ираке стоят одних и тех же денег уже 7 лет.

Душат спекулянтов

Госбанк Ирака регулирует, чтобы количество долларов в стране было примерно одинаковым - не слишком много и не слишком мало. Если много - динар чересчур укрепится (для экономики это плохо), если мало - доллар «съест» местную валюту. Ну и, конечно, как сказано выше, покупается золото: только в 2013 году банк Ирака приобрёл 65 тонн. Объяснение? «Это лучше, чем вкладываться в западные ценные бумаги». Кроме того, к торгам не допускаются мелкие банки - «они берут валюту лишь для того, чтобы спекулировать».

Стоит курсу повыситься - власти тут же вбрасывают на рынок огромное количество долларов. Охоту играться с курсом у спекулянтов давно отбили. - Для нас самое главное - доверие к валюте, - объясняет консультант Центробанка Ирака Ахмад Эльзели. - Мы не хотим его потерять. Если люди разочаруются в динаре и цены на продукты взлетят, итог будет хуже, чем приход к власти «Исламского государства». Лично мне до сих пор непонятно, зачем в России растерзали рубль.

Даже МВФ и тот похвалил политику контроля над иракским динаром и сохранение недорогого бензина для населения. Например, в Эрбиле вообще (!) нет общественного транспорта - люди передвигаются на собственных машинах: дешевизна топлива и правительственные дотации из нефтяной кубышки на покупку автомобиля делают это вполне возможным.

Наши чиновники-финансисты очень не любят, когда экономику России сравнивают с другими государствами. Объясняешь, что китайский юань не падает, - «у них дешёвая рабочая сила». Говоришь о сингапурском долларе - «крохотное государ­ство, им легче его стабилизировать». Приводишь в пример Иран, где местная валюта под санкциями (такими жёсткими, какие нам и не снились) при падении нефти ничуть не прогнулась, - «там другой режим, система, основанная на строгой идеологии». Хорошо, почему же тогда раздираемый войной и ослабленный крахом нефтяных цен Ирак способен удерживать свою валюту от падения, а мы - нет? Ведь одних запасов золота у нас в 10 раз больше, не говоря уже про другое. Да всё очень просто. Наши финансисты даже в мирное время не могут вызвать у народа чувство уверенности в завтрашнем дне, чтобы люди не бежали в панике скупать доллары. Выходит, следует что-то поменять. Либо политику, либо финансистов.