03.09.2015

"Арабская осень" Европы

Лера Бокашева, Вечерняя Москва/ Главная мировая новость последних недель - нашествие на Евросоюз нелегальных мигрантов из Африки и Ближнего Востока. Репортажи показывают страшные кадры: нашествие беженцев больше всего похоже на налет саранчи. Когда после прожорливой стаи остается только пустое поле...

Так же - и мигранты. Принесли они в размеренную жизнь старушки Европы немало колорита: загаженные территории, вытоптанные поля с ободранным урожаем, антисанитария и много других милых деталей. Начиналось все с "Арабской весны" - так назывались революции в Сирии, Ираке, Ливане, Саудовской Аравии, Тунисе, Египте...

Тогда Евросоюз довольно равнодушно взирал на то, что творилось на Востоке. Лилась кровь, менялись лидеры, гибли люди, рушился быт. Ну и что, это же было далеко. Собственно, так же Европа реагировала на события в Украине. Малодушно соглашалась с Америкой: в Доме профсоюзов в Одессе люди сожгли себя заживо сами, и Донбасс разбомбили тоже потому, что были неправы. Если уходить от проблем, пряча голову в песок, как страус, то все равно в итоге этому страусу прилетит по торчащей из песка заднице.

И то, что сейчас мы наблюдаем, можно назвать "Арабской осенью Европы". Термин этот придумала не я, но уж больно правильное, образное название.
Еще в 2011 году я видела в заснеженной Финляндии под Рождество целую толпу людей с черным цветом кожи. В ушанках и пуховиках, радостные и довольные, они резко контрастировали с белым снегом... "Ого, у вас тут негры!" - удивилась я. Экскурсовод зашикала на меня: "Ты что, не говори так! За это тут можно огрести проблем!" За что? За слово? Что в нем оскорбительного, да и потом, какие варианты? Назвать "афроамериканцами" тоже как-то неправильно. Дело ведь происходило в Финляндии. Афрофиники, может?

Еще тогда, зимой 2011, экскурсовод поведала нам, что мигранты - большая проблема Финляндии. Им необходимо платить пособия, как-то социализировать; организовывать курсы вязания или рисования, в общем, занимать, чтобы люди не болтались без толку. Что жизнью в Финляндии черные парни ох как довольны, они не работают, получают евро-деньги, довольно приличные, к тому же, общины помогают им бесплатными продуктами. Что колония их разрастается с каждым месяцем, а сделать власти не могут ничего. Назвался груздем - полезай в кузов. Боролся за толерантность, ведущей к вседозволенности, - изволь. Получите, распишитесь.

Евросоюзу пришлось уже "расписаться" за 218 тысяч нелегальных мигрантов в 2014 году, а в этом только в Германию прогнозируется 800 тысяч. На сегодняшний день у границ Евросоюза скопилось около ста тысяч человек. Их надо как-то распределять, решать проблему. Власти ЕС предлагают равномерное распределение мигрантов с принятием обязательных квот по количеству беженцев. Но многие страны ЕС против: они считают, что виноваты в сложившейся ситуации те государства, которые участвовали в ближневосточных и североафриканских военных конфликтах. Вот пусть они теперь к себе мигрантов и "пристраивают".

А что делать - непонятно. Болезненный нарыв, который становится все больше, оказался для Европы самой настоящей ловушкой. Потому что столько было уже наговорено про "европейские ценности" и так называемый "гуманизм", что не представляется возможным отгородиться от живых людей стеной и сказать: вы уж сами, как хотите. Принять всех к себе не позволяет здравый смысл.

Понятно, что "понаехавшие" не собираются работать, они едут туда, где спокойно и деньги сами валятся с неба. Кадры показывают толпы мужчин - здоровых, сильных. Их подавляющее большинство. Без своего дома, без работы, без привычной инфраструктуры - чем они будут заниматься? Ответ напрашивается сам собой. Никакими курсами вязания их не занять. В условиях возросшей опасности терроризма пустить к себе в дом таких вот "гостей" равносильно самоубийству. Да и не гости они, гости ведь приходят ненадолго. А эти придут навсегда.

Остается только посочувствовать Евросоюзу, оказавшемуся неожиданно в очень непростой ситуации. И, главное, мигрантов винить тоже нельзя. Они жили у себя спокойно и не помышляли о том, чтобы сорваться с насиженных мест. Пока к ним не пришли война и голод.