The Telegraph: "Российско-саудовская сделка — новый поворот в нефтяной геополитике"

Лиам Халлиган, The Telegraph, перевод Открытая Россия/ Британский экономист и журналист Лиам Халлиган в колонке для The Telegraph оценивает ситуацию на нефтяном рынке и шансы переломить тенденцию падения цен

Какие выводы мы можем сделать из недавней договоренности о замораживании объемов нефтедобычи между двумя крупнейшими в мире экспортерами сырой нефти — Саудовской Аравией и Россией? Важно ли это, и насколько вероятно, что теперь нефтяные цены начнут расти?

Это соглашение примечательно, поскольку обычно отношения между Эр-Риядом и Москвой не особенно близки. Саудовская Аравия всегда была сердцем ОПЕК, Россия же, так же, как и ее предшественник СССР, на протяжении всех 56 лет существования картеля экспортеров нефти стойко отказывалась в него вступить. Тот факт, что арабское королевство давно в той или иной степени поддерживает союзнические отношения с США, также добавляет напряженности в российско-саудовские отношения.

Спрос на нефть в Китае за последнее десятилетие удвоился, и Россия, пользуясь своим географический положением, строит нефтепроводы и заключает прибыльные долгосрочные договоры с Пекином, таким образом забирая себе часть рынка, традиционно принадлежавшую Саудовской Аравии. В результате соперничество между двумя энергетическими гигантами усиливается.

А недавно они оказались на разных сторонах в сирийской гражданской войне, где Саудовская Аравия и Турция поддерживают оппозиционные силы, а Россия и Иран — режим Башара Асада.

Несмотря на все это, мы только что стали свидетелями самой значительной нефтяной договоренности с тех пор, как в 2014 году Саудовская Аравия объявила, что ОПЕК на фоне падающих цен будет наращивать производство, — шаг, специально рассчитанный на то, чтобы опустить цены еще ниже и выбить с рынка набирающих силу американских производителей сланцевой нефти, себестоимость которой более высока. После того, как цена сырой нефти за 18 месяцев упала на 70%, а дефицит саудовского бюджета достиг 15% ВВП, могущественный министр нефти Али аль-Наими устанавливает новые правила игры.

«Мы считаем, что замораживание объема на январском уровне — адекватная мера для рынка, — сказал на прошлой неделе аль-Наими. — Мы понимаем, что из-за теперешних цен запасы сокращаются, и также понимаем, что спрос растет».

Правительство России, хотя она и в меньшей степени, чем Саудовская Аравия, зависит от нефтяных доходов, тоже почувствует облегчение, если цены существенно вырастут.

Первое, что надо сказать о сделке, в которой также участвовали члены ОПЕК Венесуэла и Катар, — это то, что она, хотя и стала прорывом в дипломатических отношениях, оказалась значительно менее важной для нефтяного рынка, чем казалось первоначально. Договорились лишь о сохранении текущих объемов добычи, а не о сокращении их, а у обоих основных участников сделки в январе добыча была на заоблачном уровне.

Россия в январе добывала 10,9 млн. баррелей в день, это рекордный уровень за все постсоветские времена. А Саудовская Аравия производила 10,2 млн. баррелей в день, это самый высокий январский уровень за 35 лет.

Таким образом, это соглашение вовсе не об ограничении производства, а о сохранении экспорта на максимально возможном уровне. В довершение всего «махинации с квотами», уже сейчас достигшие огромного размаха внутри ОПЕК (государства, нуждающиеся в деньгах, превышают установленный уровень добычи, чтобы получить дополнительные доходы), станут еще масштабнее с выходом договоренностей за пределы картеля.

Однако нефть подорожала почти на 10%, как только новостные агентства сообщили об этой неожиданной саудовское-российской «разрядке». Перед тем, как об сделке объявили, на это не было и намека. Еще больше цены выросли в прошлый четверг, когда шаг Эр-Рияда и Москвы «одобрил» Иран; за два дня цена сырой нефти поднялась почти на 15%.

Росту цен поспособствовало также сообщение о том, что запасы нефти с США на прошлой неделе сократились на 3,3 млн. баррелей и составили всего 499,1 млн., хотя рынок ожидал роста на 3,9 млн. баррелей.

Однако вскоре после всего этого стало ясно, что Иран, хотя он и член ОПЕК, свою добычу нефти ограничивать не собирается. По мнению иранского правительства, это было бы «нелогично», учитывая, что страна только что вернулась на международные рынки. Перед тем, как на Иран в 2012 году были наложены международные санкции, он экспортировал 2,5 млн. баррелей в день, а сейчас международные договоренности ограничивают иранский экспорт на уровне 1,1 млн. баррелей в день.

Сейчас, когда санкции против Ирана отменены, Тегеран ставит целью хотя бы частичное возвращение своей доли на глобальном рынке. Учитывая это обстоятельство, а также давнюю вражду между Ираном и Саудовской Аравией, трудно представить себе, что Иран ограничит свой экспорт, не говоря уже о его согласии на сокращение добычи на уровне ОПЕК.

Но что-то обязательно должно случиться, поскольку Эр-Рияд подает явные признаки нетерпения. Уже тот факт, что Саудовская Аравия и Россия сели за стол переговоров и объявили о какой-то договоренности — первой за пятнадцать лет договоренности между членом ОПЕК и государством, не состоящим в картеле, — говорит о том, что решимость Эр-Рияда ослабевает.

За два последних месяца 2015 года страна потратила около 120 млрд. долларов из своих резервов — пугающую сумму, составляющую 16% всего их объема.

Добавили напряжения и базирующиеся в США рейтинговые агентства. На прошлой неделе Standard&Poor's понизило рейтинг суверенного долга Эр-Рияда на два пункта, уже второй раз за пять месяцев. Все чаще говорят, что саудовские власти могут отказаться от привязки рияла к доллару и девальвировать его, что может спровоцировать политическую нестабильность.

Сейчас саудиты делают хорошую мину при плохой игре, настаивая, что они не отступят в битве за глобальный рынок, сокращая объем добычи. Давление на американскую сланцевую нефтедобычу будет продолжаться.

Но то, как выросли нефтяные цены при первой информации о саудовско-российской сделке, и то, что они не упали, когда стали известны ее подробности, говорит о том, что как минимум некоторые инвесторы почувствовали, что нефтяной рынок, возможно, уже вот-вот коснется дна.

Добыча нефти по странам мира (данные на октябрь 2015 года)

В этом определенно есть смысл. Из-за недостаточной прибыльности в энергетическом секторе США количество действующих нефтяных скважин сократилось с более чем 2000 несколько лет назад до 514 в середине февраля. На протяжении более чем полувека в Америке действовало более пятисот скважин. Сейчас кажется неизбежным, что их количество упадет ниже пятисот; эта мрачная веха покажет, до какой степени истощились инвестиции в нефтедобычу в США и упали цены. Но этот тренд, характерный для производителей с высокой себестоимостью во всем мире, содержит в себе и залог будущего роста цен.

Крупнейшие экономики мира рискуют в скором времени оказаться втянутыми в спираль низкого роста и сокращения инвестиций, опасения рынка могут стать «самосбывающимися», как предупредило на прошлой неделе агентство Moody's. Снизив прогноз нефтяных цен до 33 долларов за баррель на 2016 год и 37 долларов на 2017 год (в ноябре прогнозировались цены соответственно в 53 и 60 долларов), рейтинговое агентство отметило, что перенасыщение рынка будет держать цены на низком уровне, увеличивая давление на крупнейших мировых производителей нефти.

Проблемы, разумеется, затрагивают и Великобританию. Компании, добывающие нефть на шельфе Северного моря, с 2014 года сократили 65 тысяч рабочих мест; ведущие промышленники предупреждают о «тотальном спаде», который будет продолжаться, пока не восстановятся цены. В Америке, которая остается крупным импортером нефти и где обычно низкие нефтяные цены вызывают недвусмысленную радость, растут тревожные настроения — не только из-за возможного сокращения рабочих мест в нефтедобывающей промышленности, но и из-за состояния их финансовых балансов.

В последние месяцы американские энергетические компании из-за недостаточного притока средств оказались загнанными в угол: им нечем расплачиваться с кредиторами, в числе которых многие крупные банки с Уолл-стрит, которые с готовностью поддерживали кредитами «американское сланцевое чудо». Сейчас, когда проблемные долги достигли уровня, не виданного со времен пика финансового кризиса, облигации энергетических компаний называют «новой ипотекой» (в США кризис 2008 года начался с обвала ипотечного рынка. — Открытая Россия); все это создает более широкие системные риски.

Я не соглашусь с Moody's в том, что средние нефтяные цены составят 33 доллара за баррель в 2016 году и 37 долларов в 2017. Этот коллапс рынка, полностью противоречащий долгосрочному фундаментальному фактору постоянно растущего спроса на нефть, а также геологическим и логистическим ограничениям будущего роста запасов, связан в основном с геополитическим балансированием на грани войны.

Когда геополитическая ситуация изменится — или как минимум покажет хоть какие-то признаки изменения, как было на прошлой неделе, — цены быстро вырастут до более разумного уровня. Но, честно говоря, это вряд ли случится скоро.

Оригинал статьи: Лиам Халлиган, «Российско-саудовская сделка — новый поворот в нефтяной геополитике», The Telegraph, 21 февраля